СТОП!

Вечерний Томск, 18 января 2006 - Местный читатель, окончательно запутавшийся в специальной терминологии - "отработавшее ядерное топливо", "облученное ядерное топливо", "ядерные отходы", недавно столкнулся с термином "урановый хвост", хотя и давно известным в кругу специалистов, но в ежедневном газетном обороте доселе употребляемом мало, даже томскими экологами. Об "урановых хвостах" в Томске рассказывал сопредседатель экологической группы "Экозащита" Владимир Сливяк.

"Урановый хвост" - новый нюанс. Неужели и новая экологическая проблема? Отнюдь. Речь идет о старой проблеме. Закон РФ запрещает ввозить в страну ядерные отходы. Так нет, утверждается в докладе, закон обходится, и эти самые "отходы" ввозятся в страну под видом вышеупомянутых "хвостов". Завезенный материал обогащается, и вновь полученное ядерное топливо отправляется за рубеж, а "отходы" остаются у нас, превращая, таким образом, страну в "ядерную свалку".

Способ, каким объясняется проблема (а на самом деле, пропагандируется подход, дискредитирующий атомную отрасль), напоминает старинную индийскую притчу про трех слепцов, пытающихся понять, что такое слон. Один, трогая животное за ногу, говорит, что это столб, другой, касаясь хвоста, говорит, что это веревка, третий, погладив хобот, говорит, что слон - это змея. Есть и другой подход, хорошо известный идеологическим бойцам: говорить правду, одну только правду, но... не всю правду. Вот так и с ядерными отходами. Все специалисты единодушно утверждают, что ядерных отходов в Россию не ввезено ни одного килограмма. А Евгений Кудрявцев, начальник управления промышленности ядерных материалов Росатома, в ответ на соответствующий вопрос журналистов открыто заявлял в Северске: "Мы действительно ввозим в страну определенное количество обедненного гексафторида урана... Для наших технологий это очень хорошее сырье". Отечественные заводы, по его словам, перерабатывают это сырье очень эффективно, с очень хорошей рентабельностью.

- Приравнивание отвального гексафторида урана - продукта, который получается при обогащении, к отходам совершенно неправомерно, - утверждает и Владимир Щелканов, начальник производственно-технического отдела СХК, к которому мы обратились с просьбой прокомментировать доклад "Экозащиты". Отвальный гексафторид урана, говорит он, это материал ядерного класса чистоты. И потому определение "отвальный", по его словам, отдает некоторым лукавством. Более правильным было бы назвать этот материал продуктом последующего использования. Завоз материала и его переработка идут по одной и той же стандартной схеме - что для природного урана, что для отвального гексафторида урана.

Завозя и перерабатывая отвальный гексафторид урана, говорит Щелканов, мы достигаем нескольких целей. Во-первых, экономии. Нам не надо создавать новые рудники и заново добывать сырье. Новое сырье мы добываем из "отвала", что очень важно, учитывая, что природный уран у нас в настоящее время в дефиците и очень дорог. Во-вторых, надо иметь в виду, что отвальный уран гораздо чище, экологичнее, чем уран природный. Ведь добыча природного урана сопровождается извлечением из земли и естественных радиоактивных материалов, например, тория-232, радия-226, активность которых в сотни раз выше, чем активность отвального урана.

Даже после вторичного обогащения то, что в докладе называется "отходами", на самом деле является ценным сырьем. Урана-235, того самого, что используется в нынешнем поколении реакторов, в этих "отходах" порядка 0, 1 %, все остальное - 99, 9 % - это уран-238, радиоактивность которого ничтожна.

Уран-238, в силу его большой плотности, можно использовать при биологической защите в реакторах, при изготовлении композитных материалов, в военном деле (вспомним урановые сердечники, используемые американцами в артиллерийских снарядах). Но самым оптимальным будет применение этого изотопа в атомной энергетике, в реакторах нового поколения - на быстрых нейтронах. Специалисты считают, что этот источник энергии - на несколько столетий.

Пока еще природный уран достаточно широко распространен и относительно дешев. Хотя за последние два года его цена увеличилась более чем в три раза. И по мере того, как запасы дешевого урана будут уменьшаться, а цены на природное сырье - резко увеличиваться, будут складываться и экономические условия для развития в широких масштабах атомной энергетики, основанной на реакторах на быстрых нейтронах. Естественно, что при рассмотрении вопроса о ввозе вышеупомянутых материалов возникает вопрос об их реальной угрозе для здоровья людей, для окружающей среды. Но трезвый взгляд на проблему говорит о том, что это проблема мнимая. Косвенно это вытекает даже из презентации доклада. Будь эта проблема реальной, то господин Сливяк не упустил бы случая сделать акцент на этом. Однако он счел необходимым сделать особый упор в своем выступлении только на экономической стороне проблемы - мол, за ввозимые "хвосты" нам платят неприлично мало. Выходит, если бы платили так, как считает нужным автор доклада, то и проблемы бы не было?

Но есть и правовой аспект проблемы. Договоры ОАО "Техснабэкспорт" с инофирмами по ввозу гексафторида урана не нарушают ст. 48 ФЗ "Об охране окружающей среды", так как не ввозятся радиоактивные отходы и материалы с целью хранения или захоронения, и ст. 11 этого же закона, гарантирующего права граждан на охрану окружающей среды, так как его переработка осуществляется на основании лицензий, выданных органами государственного надзора. На том же основании происходит и вся производственная деятельность ФГУП "СХК", в том числе переработка и хранение гексафторида урана.

Но почему же столь ценное сырье неразумные европейцы не перерабатывают сами и отправляют в Россию? Во-первых, такое утверждение не совсем верное. Заниматься переработкой они вполне в состоянии. Если, конечно, это будет им выгодно. Например, перерабатывать гексафторид урана на диффузионных машинах, потребляющих энергии в десятки раз больше, чем центрифуги, в условиях реального рынка, невозможно. И потому, например, западноевропейская Eurodif, использующая как раз диффузионные машины, в рамках имеющихся у нее возможностей хранит отвальный гексафторид урана. А что свыше этих возможностей, она должна либо перевести в закись-окись, либо в другое соединение урана, либо - продать.

Однако свой отвальный гексафторид урана продает и западноевропейская компания Urenco, у которой технологии также центрифужные. Здесь есть свои особенности. Центрифуги западноевропейских компаний, рассказывает Владимир Щелканов, более производительные, чем наши. Но они существенно и более сложные.

Наши машины - продукт крупносерийного производства, а значит, и более дешевы и более дешевы затраты на их использование. А в затратах надо учитывать и зарплаты, средний размер которых у нас, учитывая наш уровень жизни, неизмеримо ниже. Поэтому, если сравнивать их затраты и наши, у нас затраты, конечно, ниже. Если мы свои отвалы можем использовать повторно, то для них это уже оказывается неприемлемым. Тем не менее, в настоящее время и Urenco, учитывая высокие цены на природный уран, стремится к максимальному извлечению урана-235.

В густонаселенной Европе затратно и хранить большие количества урана в форме отвального гексафторида. Там очень дорогая земля. Все мы видим и сильное сиюминутное давление на принятие политических решений, касающихся атомной отрасли. Учитывая всю совокупность факторов сегодняшнего дня (на первом месте здесь оказываются экономика и политика), европейцы считают более выгодным для себя продукт последующего использования продать.

А вот американцы, не считаясь с затратами, решили свои запасы отвального гексафторида урана перевести в закись-окись с последующим захоронением в землю. Но - все равно, с перспективой последующего обратного извлечения этого материала и вовлечения его в топливный цикл. То есть и здесь идет речь о последующем использовании (после хранения в другой форме) при создании экономически эффективных технологий. Это схема - самая дорогая. Но и США - страна не самая бедная.

Временное хранение материалов (кстати сказать, с пониженной активностью) при соблюдении всех необходимых требований по безопасности - дело абсолютно безопасное и экономически выгодное. Гексафторид урана хранится в герметичных стальных емкостях с соблюдением всех требований

по физической защите и радиационному контролю. Отечественный 50-летний опыт обращения с этим веществом показывает, что данная форма не только дешевле по сравнению с другими формами обращения с материалом, но и высоконадежна. Кроме того, она более экономична при последующем вовлечении этих материалов в производство ядерного топлива.

В заключение хотелось бы привести мнение американских специалистов о российском атомном комплексе и, в частности, их взгляд на проблему урана. Она изложена в большом и подробнейшем материале "MINATOM RISING" ("Минатом на подъеме") в издании RWE NUKEM (Decemder 2002). В статье отмечается, что ввоз "урановых хвостов" дает России возможность получать "достаточное количество свежего урана, чтобы избежать необходимости распечатывать свои складские запасы на протяжении всего срока реализации этой программы (ВОУ-НОУ - В. С.)". Например, переработка 5 000 000 кг "хвостов", подсчитали авторы материала, обеспечивает выход 1 675 000 кг "природного" урана.

В журнале также отмечено, что Минатом сумел сделать больше, чем просто выжить. Он стал почти единственным среди основных российских ведомств и предприятий, которому удалось добиться более высоких результатов, чем это было в годы советской власти, и добился он этого в условиях значительного сокращения государственной поддержки. "... Если производство урана, - пишут американские специалисты, - не рассматривается само по себе как конечная задача, а только как звено в цепи, которая ведет к производству обогащенного урана... или даже готового топлива, то себестоимость добычи приобретает меньшее значение. Обогатительные производства мирового класса, которыми обладает Минатом, позволяют считать, что ЕРР (единица работы разделения - экономическая категория. - В. С.) в России стоит намного меньше, чем на Западе, где на долю ЕРР приходится до половины стоимости топлива...".